Марта Сенн очень красивая женщина. И она это знает. А кроме того, она лучшая оперная певица Колумбии и одна из известнейших певиц мира. Мы спросили ее, что значит быть известной певицей из Колумбии. Она рассказала: «Я колумбийка и ощущаю себя колумбийкой. Сейчас я руковожу большой программой по воспитанию в детях чувства прекрасного. Мое поколение безнадежно — мы с трудом находим учителей, чтобы работать с детьми. Но у детей есть большой шанс. И сейчас уже задействована 1 000 учителей для 20 000 детей.

Шесть лет назад я спросила: что я делаю как колумбийка?

Я не знаю своей страны, я приезжаю сюда всего раз в год для избранных нескольких сотен человек, и я смею называть себя колумбийкой! Журналисты часто спрашивали меня про то, что делается в моей стране. Однажды я была в Аризоне, и меня спросили: «Объясните нам, американцам, как может появиться оперная певица в стране, которая выращивает только кокаин? Как же вы можете ездить по миру и петь?» Мне не понравился вопрос. И я тоже их спросила: «А разве не американцы создали такой рынок для кокаина?» И им нечего было ответить… Но я чувствую, что ко мне относятся с любопытством. Образ Колумбии такой «плохой» в мире, люди так мало знают о ней и знают только негативное. И мне приятно, что вы — из России — хотите увидеть в ней что-то хорошее».

Мы сидели и слушали Марту как завороженные. Она говорила, и ее красивый, мелодичный голос звучал возмущенно — когда она упоминала про то неприятие, которое встречает колумбийцев в мире, и восторженно — когда говорила о своих слушателях.

«И вот однажды я сказала себе: здорово, когда тебе хлопают, как Марине Мнишек или Кармен, но я ничего не знаю о Колумбии. И я решила сделать оперу здесь, но не для избранных, а для простых людей. У меня есть прекрасный пианист — колумбиец, с ним мы и задумали сделать что-то интересное. Мы понимали, что если поедем по стране, то петь сможем только в церкви, потому что церковь есть в каждом селении. Но вот ни рояля, ни пианино в них нет. Тогда пианист решил научиться играть на маленьком электрическом инструменте. Он был не очень доволен, но другого выхода у него не было — не ехать же с роялем по джунглям. А я очень хотела показать своей стране, что я делаю в мире. Оказалось, что все меня знали, хотя почти никто не слышал. Мы посетили 18 городов. Сначала мне казалось, что мы будем выступать только для мэра и священника, но залы были полны каждый раз. И это были мои лучшие выступления».

Мы спросили Марту, не боялась ли она того, что ее похитят? Ведь всем богатым пришлось уехать из страны.

«Нет, не боялась. Да я и не богатая. Однажды после выступления ко мне зашли люди, это были партизаны. Они сказали, что пришли с гор специально, чтобы послушать меня, и добавили, что это единственная интересная программа, которую осуществляет правительство (я, конечно, ездила с помощью правительства). Люди слушали меня, затаив дыхание, — дети, взрослые. И я поняла, что главное в колумбийцах — это способность благоговеть перед красотой.

Еще я поняла, что мы не отличаемся от другого мира, теперь — после Буша и войны. После 11 сентября мы — такие же, как все. Я волнуюсь за своих друзей в Нью-Йорке. Звоню им и прошу — пожалуйста, будьте осторожны! А раньше они мне звонили с той же просьбой — пожалуйста, будь осторожна! Вот почему мы такие же, как все. Не потому, что в Колумбию пришел мир, а потому, что в остальной мир пришла война…

Что мы можем сделать? Мы можем попробовать объяснить правителям, что нельзя жить без понимания культуры твоей страны. Нас, колумбийцев, видят как самых жестоких, но у нас есть способность быть потрясенными красотой, способность быть творцами.

Меня долго мучил вопрос — как можно творить в мире на грани войны?

И тут пришел доктор Рейнольдс и предложил мне спеть… с китом. Я была потрясена: «Как это? Вы хотите сказать, что киты поют?» А он в ответ: «Они так хорошо поют, что вполне могут составить вам конкуренцию». И я услышала их пение — это действительно очень красиво. Три года назад мы начали работать над этим проектом, и, если все пойдет по плану, мы споем с китом в сентябре. Технически это возможно — киты будут петь со мной вживую. Мы считаем, что это будет кантата гармонии между человеческим и животным миром. Искусство, Наука и Технология — все объединится во имя этой идеи.

Знаете, я задала одному поэту по имени Энрике Бонавентура вопрос Бертольда Брехта: «Можно ли петь в трудные времена?»

Он написал мне стихотворение. Я прочту его вам...»

Мы слушали ее голос, почти не дыша. Она говорила на том испанском, на котором можно разговаривать с Богом. Потом Марта выдержала долгую паузу и задумчиво произнесла: «Несмотря ни на что, надо жить и петь».

Enrique Buenaventura
HABRA’ QUE CANTAR EN LOS TIEMPOS DIFI’CILES?

La gente suele decir
no es este tiempo
un tiempo para cantar,
es un tiempo maldito,
un tiempo para callar
Y yo digo !hay que cantar!
Hay que cantar ahora,
en este minuto,
en esta polvareda de segundos
hoy aqui’ en este cementerio
!Hay que cantar!
Hay que cantar para hacer salir el sol,
para que se abran las flores,
para que engendre la tierra,
para que sientan los hombres
que la sangre por las arterias
sube a sus corazones.
So’lo la voz derrota al grito
apaga al alarido
y seca el llanto
y detiene al asesino
y aplaca a los locos y las fieras.
Hay que cantar ahora,
hoy, aqui’, en este sitio
en donde estamos sitiados
por la violencia y la guerra.
Bendita sea la voz
que arde y sobrevive como llama
y bendita sea la luz que irradia
sobre los oscuros seres humanos.

Энрике Бонавентура
Стоит ли петь в трудные времена?

Люди говорят,
что сейчас не время для песен,
это проклятое время,
время, когда нужно молчать.
Я говорю: нужно петь!
Нужно петь сейчас,
в эту минуту,
в этом потоке времени,
сегодня, здесь, на этом кладбище.
Нужно петь!
Нужно петь,
чтобы наступал рассвет,
чтобы распускались цветы,
чтобы плодоносила земля,
чтобы люди чувствовали,
как кровь по артериям течет к сердцам.
Только голос побеждает крик,
заглушает визг
и высушивает слезы,
и останавливает убийцу,
и успокаивает обезумевших и озверевших
людей.
Нужно петь сейчас, сегодня,
здесь, на этом месте,
где мы находимся из-за насилия и войны.
Благословен будь голос,
Согревающий и вечно живущий, как
огонь,
И благословен будь свет,
льющийся на темные души людские.

Стихотворение написано во время выступления Марты Сенн.
Подстрочный перевод Виктории Колоссовской