На юге, в Бразилии, нас называют мотокерос , на севере, в США - байкерами . А посередине, почти на пересечении севера и юга - харлистами . Середина - это у нас, в Колумбии. За 12 с лишним лет, что я здесь живу, приходится называть вещи своими именами. Теперь Колумбия для меня - это у нас . И, надо сказать, жаловаться не приходится.

Достигли мы довольно многого, превратившись из простых служащих, живущих, как говорили в Бриллиантовой руке , на одну зарплату , в буржуа, имеющих определенный статус в глазах колумбийского народа. Того народа, что с восторгом глазеет на наши караваны, когда легко и непринужденно мы рассекаем на наших дорогих игрушках, наполняя окрестности грохотом и выхлопными газами. Вряд ли Харлей и Девидсон, продав свой первый мотоцикл в 1903 году могли предположить, во что все это выльется.

Мой муж мечтал о нем, можно сказать, с раннего возраста. И виделась эта мечта как нечто далекое, вожделенное и почти нереальное, где-то поближе к пенсии. К счастью, в один прекрасный день, уже будучи работниками цветочного фронта (мы стали поставлять колумбийские цветы на бесконечные просторы некогда оставленной мною родины, а также в другие страны, как то Украину, Белоруссию, Латвию и другой евросоюз), мы воплотили в реальность самую насущную нашу мечту, как, впрочем, и другие приятные мелочи, вроде квартиры, машины и возможности ежегодно подлечивать ностальгию визитами к маме.

Продуктом нашего нелегкого и рискованного (чистая правда!) труда, стала черная тяжелая Хонда Шедоу 1100. Кто-нибудь когда-нибудь подсчитал, сколько мотоциклов с мощностью более 500 кубических сантиметров носится по Латинской Америке? Могу смело сказать - много. И их владельцы мало чем отличаются друг от друга. Не важно, живут ли они в Патагонии или Мексике. Однажды в Майами (штат Флорида, а по сути еще один департамент некоей латиноамериканской страны. По-английски там говорить не обязательно) наш друг, коренной майямец, Джон Симмонс, сказал: Ну вот, понаехали тут - с раздражением провожая глазами немолодых бородатых мужиков в кожанках, парковавших свои харлеи в аккурат у кромки пляжа. Номера на мотоциклах были нью-йоркские, народ собирался на свой ежегодный слет в Дайтоне. Хулиганье - подытожил Джон, - наркотики, выпивка, девицы, погромы, одним словом - харлисты!

Не знаю, как там в Штатах, мне кажется, Джон слегка покривил душой, но у нас в Латинской Америке харлистов не боятся. Им завидуют. Иногда белой завистью, иногда - черной. Белой - это когда в уме подсчитывают, сколько же это может стоить и сажают на неостывшее сиденье малолетних детей, а потом, поочередно, всех членов семьи смотреловых , и отщелкивают все 36 кадров за один присест.

Черной - это когда воруют шлемы (редко, из чистого уважения). Или когда Рено-4 (эквивалент Запорожца , как по цене, так и по внешнему виду) подрезает тебя и толкает прямо под грузовик. И только правильный маневр вовремя заметившего аварийную ситуацию шофера фуры, помогает байкеру избежать смертельного исхода. Правда потом, при виде 20-30 неизвестно откуда появившихся мотоциклов, с недружественными на вид водителями в черном, шофер Рено отчего-то с грустью в глазах умоляет забыть происшедший по ошибке инцидент, а приятели к счастью не пострадавшего милостиво прощают нарушителя и уносятся. После чего бедолага вытирает пот со лба и едет дальше в полной уверенности, что легко отделался. Или вот еще один пример черной зависти. Властями издается абсурдный, с точки зрения харлистов, закон о том, что ни один мотоциклист не может везти пассажира. Это случится в скором будущем, с нового года. Объясняется почему-то тем, что с больших мотоциклов совершается много заказных убийств. И вызывает у всех нас справедливое негодование, включающее демонстрации протеста и волну возмущенных писем. Эта мера, конечно, имеет свою подоплеку и относится к бурным временам Пабло Эскобара и его убийц-сикариос, так же как и правило ездить в шлеме и жилете с флуоресцентными номерами. Но по сути означает только одно - конец всем слетам и выездам большой толпой пообедать. Потому что также, как настоящий харлист не может без кожаных штанов и куртки с заклепками, не может он путешествовать в одиночестве. Ему нужна женщина (жена допускается, равно как и отпрыск), а чаще девушка. И чем меньше на ней будет одежды сверху, тем лучше. Снизу кожаные, как водится, штаны или чапсы как у ковбоев - в обтяжку. Вынужденная мера - попробуйте проехаться голыми коленками по асфальту на скорости 120 км в час. Не только от коленок, но и от вас мокрого места не останется. Да, еще обжечься можно о выхлопную трубу.

Кстати, на днях нам по интернету пришла серия фотографий под названием Вот до чего доводит скорость . Два изуродованных тела, без голов, шлем, впечатавшийся в бампер грузовика, кровь и остатки мотоцикла. Если бы я раньше увидел эти фотки, я бы никуда не поехал, - сказал мой муж. К счастью, на 3 дня раньше мы съездили на очередной слет. Со скоростью 180 км в час. Вообще-то мне нравится, когда от ветра трудно удержать голову, и когда вместе с мотоциклом нужно крениться то в одну, то в другую сторону, в зависимости от поворота (а поворотов на колумбийских дорогах много, смею вас заверить). Даже, когда острые капли дождя впиваются в щеки, или от пыли першит в горле, или все что ниже спины уже теряет всякую чувствительность, мне в кайф, не надо ни о чем думать, а просто куда-то лететь. Но при такой скорости даже если в желудке и был какой нибудь солитер, то он наверняка уже умер от страха. А моему супругу ничего. Иногда, притормаживая, он поворачивает ко мне довольное, перепачканное пылью дорог лицо и спрашивает: Ну как ты? , я понимаю - это то, что называют нирваной. Ради этого можно терпеть всяческие неудобства.

Мы изъездили пол-страны. Слеты проходят с завидной регулярностью. Каждые 2 месяца. В разных городах, городишках и деревнях. Люди приезжают на других посмотреть и себя показать отовсюду, даже из других стран - Венесуэлы, иногда из Аргентины. Для тех, кто берет на себя нелегкую ношу приема и прокорма от 500 до 3000 человек (не всегда, мягко говоря, отличающихся примерным поведением) и иже с ними, это кроме рекламы еще и дополнительный доход. Я уверена, что Макдональдс на 127 улице в Боготе по субботам и воскресеньем увеличивает свою выручку раза в 3. Это неизменное Место Встречи байкеров перед поездкой куда-нибудь пообедать. Куда - решается в процессе ожидания народа и завтрака, плавно перетекающего в ланч. Оттуда же мы выезжаем и в длинные вояжи.

Для политиков местного масштаба, типа мэров маленьких городков, или хорошо спрятанных в горах деревень, по каким-то непонятным для простого смертного причинам, процесс привлечения харлистов в свою вотчину является делом чести. До такой степени, что развлечения выпивка и еда, а иногда и гостиница предлагаются бесплатно. А какой нормальный человек откажется от 3-х дневной халявы. В таких местах нас встречают с непременным детским духовым оркестром, народными гуляньями, здоровой кастрюлей обалденно пахнущего супа с дымком и батареей бутылок с агуардиенте - анисовой водки. В деревне потом долго не могут нас забыть. По 8-9 часов в седле (Колумбия страна немаленькая, по площади примерно равна Украине, только гор намного больше, а реки под названием Днепр нет совсем), не идут ни в какое сравнение с великолепием пейзажей, меняющихся с каждым поворотом. Заснеженная шапка вулкана Руис (того самого, что в 1985 году похоронил 20 тыс. человек в городе Армеро) возвышается на выезде из Манисалеса. Города, чье название ничего не говорит россиянину, но очень много колумбийцу. Это была моя первая поездка, и наверное поэтому она так запомнилась. Манисалес - это город кофе (здесь процветала в свое время кофейная индустрия), город колониальных улочек, почти отвесно спускающихся с гор, город совершенно необычного на вид бетонного собора, на площади перед которым стоит традиционный памятник Боливару, почему-то с телом кондора. Утреннего тумана, клочьями расползающегося по рыжей черепице крыш. Это город повального увлечения корридой и футболом. Впрочем, увлечение футболом свойственно всем колумбийским городам.

А еще в гостинице была роскошная ванна (большая редкость в домах вообще и в гостиницах в частности, здесь приняты душевые кабины) с горячей водой!!!! Все слеты проходят обычно по одному сценарию - сначала надо зарегистрироваться, оставив мотоцикл на обозрение публики. При этом ты получаешь браслет, аккредитирующий тебя как участника, футболки (2 шт.), посвященные данному событию, талоны на обед и билеты на вход в дискотеки. На слеты съезжаются от 200 до 1000 мотоциклов всех марок. Поэтому каждый слет считает своим долгом предоставить себе статус национального. Участники таких мероприятий обычно приезжают вместе со своим клубом (их в каждом городе по нескольку) или частным порядком. Здесь можно увидеть Хонды Валькирия и Шадоу, Ямахи Вираго и Ройал Стар, Судзуки Интрудеры, Кавасаки Вулкан и конечно Харлеи всех цветов, размеров, и дизайна с безумным количеством причиндалов. Есть трехколесные мотоциклы, мотоциклы для детей (и ездят на них соответственно дети тех, кто этим делом заболел), мотоциклы с рисунком - от ангелочков до голых баб и вампиров. Это зрелище само по себе наполняет гордостью - ты часть всего этого. Единственное условие - чтобы мотоцикл был свыше 500 кубических сантиметров по мощности в стиле Харлей. Доходит до 1800. Сейчас появились еще и скоростные Фреевинды.

К вечеру, блестящий фарами, гремящий всеми своими моторами и сопровождаемый воющей машиной скорой помощи и полицией, караван дает круг почета по городу, на всем пути его, шпалерами вдоль улиц и свесившись со всех балконов, нас приветствует народ. Затем до утра выпивка и дискотека (какая безответственность!). На следующий день организуется караван по окрестностям. В тот раз нас провезли по изумительным кофейным плантациям, где аккуратные кофейные кусты перемежаются с зарослями бамбука и банановыми пальмами - типичный пейзаж кофейной зоны. В получасе езды от Манисалеса, где температура в среднем 16-17 градусов, уже тепло, 25 градусов, все снимают куртки, как по команде, и местность оживляется от обилия голых девичьих плечей, загорелых кокетливых животиков, пестрых платков и крепких мужских мускулов. Здесь курортные зоны города с бассейнами, бывшие кофейные гасиенды, превращенные в гостиницы. А чуть повыше, у подножия вулкана вас ждут термальные источники и походы к линии вечных снегов. В следующий раз обязательно пройдем по этому маршруту.

Потом была коррида. Сначала выпускали молодых бычков. Официальный клоун нашей компании Вильдер лихо сражался с одним из них, пока не получил рогом в живот и копытом под зад. После чего он понял, что это не шутка и больше на арену не лез. Тореро и огромный племенной бык появились позже. Это уже была настоящая коррида. До того настоящая, что когда выпустили быка с окровавленной холкой, я поняла, что это его, беднягу, долго кололи копьем в сотрясавшемся от ударов грузовике, чтобы разъярить. Бык был достойным соперником, и когда бой закончился, вся наша мотопублика потребовала пощадить быка, что и было нам обещано. Когда все ушли с трибун, быка привязали за рога к забору и вонзили ему в загривок острый длинный нож. Потом мне объяснили, что быка 2 раза использовать нельзя, так как он хитрее тореро и сразу раскусит все его трюки. Больше я на корриду в жизни не пойду. Еще те развлечения!

Лично мне больше нравится сам процесс поездки из пункта А в пункт Б и все что из этого вытекает: остановки попить кофейку и размяться в забытых богом придорожных лавках, пережидание льющегося сплошным потоком дождя в каком-нибудь Макондо . У Маркеса есть много достоверных описаний подобных местечек, не меняющихся, наверное, столетиями. Лоснящиеся от влаги листья банановых деревьев, неожиданно сменяющиеся соснами, смена запахов, присущих каждому климату. Прохладный горный климат Боготы пахнет сосной и эвкалиптовыми листьями, а также печенными на углях кукурузными лепешками арепас , которые продают на каждом шагу дородные тети в плетеных шляпах и белых шерстяных руанах (колумбийское пончо).

Все наши друзья, когда-либо приезжавшие в гости, появлялись в аэропорту столицы в майках и шортах ежась от холода. Большая ошибка! Тропики бывают холодными, особенно вечером. Но у них есть своя прелесть. Климат меняется резко - на 100 метров ближе уровню моря, и ты из осеннего тумана и пронизывающего до костей холодного ветра перемещаешься в вечное лето. Жаркий климат - это смесь пахучих цветов и влаги, тормозных таблеток и кофе, подслащенного панелой - выпаренным соком сахарного тростника. Это запах куриного супа санкочо , приготовленного на дровах, запах дыма и жаренного на решетке мяса. Ни на машине, ни тем более на самолете, этого никогда не ощутишь. Как не увидишь с самолета всего многообразия этой страны. У нее тяжелая топография, выражаясь языком географов. Она опоясана 2 океанами, изрезана острыми и во многих местах непроходимыми грядами Анд и Кордильер. На юге, на границе с Бразилией и Перу, раскинулся еще один пресный океан - Амазония. Бездорожье джунглей и великая река со своими немногочисленными городами и вымирающими индейскими племенами, все еще цепляющимися за жизнь. Страна в стране, мало кому доступная, страна охотников, и браконьеров, сплавляющих по Амазонке и ее притокам контрабандную древесину, страна молчаливых индейских шаманов, умеющих, говорят, лечить все болезни.

На востоке - это Оринокия с ее влажными и жаркими саваннами, льяносами, это невообразимых цветов закаты и каменистые русла многочисленных рек. Стада горбатых быков зебу, разбегаются подняв хвосты, заслышав рев наших моторов, вспугивая в свою очередь стаи белых цапель. Коричневые тупоносые тапиры, по местному чигуирос - свиноподобные грызуны, стадами выскакивают на дорогу (из-за своей неуемной доверчивости и вкусного мяса почти истреблены). Это когда на лошади надо схватить бегущего быка за хвост и свалить его. Этакая местная смесь американского Дикого Запада с аргентинской пампой. Добавьте сюда еще нефтяные вышки, охраняемые усиленными нарядами полиции от партизанских нападений, и получите примерное представление о некоторых департаментах.

Колумбия считается опасной страной для путешествий, может быть и зря. Она не опаснее того же Израиля, куда туристы все равно едут, несмотря на теракты. Столица страны, Богота, по-моему даже спокойнее Рио-де Жанейро, где на тебя нападают прямо в районе Копакабаны, или даже Москвы, где грохнуть тебя могут в любом подъезде. Это зеленый, современный, динамично развивающийся город со своими прибамбасами, такой же неординарный, как и все города. Дурная слава закрепилась за Колумбией из-за торговли наркотиками и партизанской войны. Да, это все есть, но туристы в опасные районы не едут. Партизан правительство в последние годы бьет без пощады. Дороги контролируются военными и полицией. Мы ездим спокойно как на машине, так и на мотоцикле. Наша полиция нас бережет. Если это поездки длинные, то караван обязательно сопровождается. Сами полицейские с удовольствием в этом участвуют. И никогда не отказываются от приглашения пообедать.

Что это я, все мы, да мы. Так вот мы - это клуб Колобмиан байкерс , возглавляемый почетным президентом Леонардо. Про него можно сказать - счастливый толстяк 37 лет. Он всегда доволен и счастлив, всегда готов выпить и пошутить. Его лицо и 120 кг веса знают все. Штаб-квартира нашего клуба находится в его магазине. Стоит ли говорить, что в этом магазине продаются мотоциклы и запчасти к ним. Мы все ругаемся на Лео из-за того, что он слишком задирает цены, но все равно ходим к нему за запчастями и ремонтом.

Майами - его второй дом. Там находятся все основные дистрибьюторские центры и Лео периодически там закупается. Клуб наш в общем-то довольно символический. Хотя и официально зарегистрирован. Членские взносы - 10 долларов в месяц, многие умудряются не платить в течение нескольких лет. Сюда заходят поболтать и выпить пива, благо большинство членов нашего клуба - люди со свободным расписанием (у всех есть свой бизнес). Время от времени, на нас снисходит желание сделать доброе дело. Чаще всего это происходит на Рождество и на Хеллоуин. Собирают пожертвованья в виде одежды, игрушек и сладостей для какого-нибудь детдома или детского сада в бедном районе (у Лео есть их целый список). Все это торжественно отвозится, и устраивается праздник к восторгу ребятни, не упускающей возможности покататься на мотоцикле.

В нашем клубе, как и думаю во всех других, есть весьма своеобразные персонажи. Алехандро (35 лет), считает себя настоящим мачо, но с подозрительно женственными замашками. Очень любит высокую кухню и себя. Но себя больше. Хороший врач. Своя консультация нетрадиционной медицины. Марио и Клаудия (40 и 36 лет), супруги - владельцы компании огромных автотраков. Когда Марио ведет мотоцикл, полиция останавливает их и просит Клаудию убрать ребенка с переднего сиденья, а еще Клаудия спит на кровати, а Марио рядом на тумбочке. Это из серии анекдотов про них. Клаудия высокая и здоровая. Марио соответственно упирается ей в грудь. Но они не обижаются, сами про себя анекдоты сочиняют. Родольфо (45 лет), директор секьюрити самого крупного в стране металлургического завода. Очень помог, когда нас пытались шантажировать и вымогать деньги. Юродствовать обожает. Всегда и везде считает своим долгом заставить всех покраснеть от стыда за него. Но в душе ранимый и одинокий. 4 года назад у него умерла от рака жена. Франсиско и Патрисия (35 и 26 лет) приличная пара, посещающая втихаря клуб свингеров. Делают из этого большую тайну, но при этом все в курсе. Рикадро - бабник (27 лет), иначе его никто не зовет. Адвокат. На всех слетах пропускает за ночь по нескольку девочек. Вроде бы женат. Дон Педро - пожилой мужчина в полном расцвете сил. Бывший военный, владелец книжного издательства. Однажды упал с подругой на мотоцикле. После этого долго гладил и жалел мотоцикл, даже не поинтересовавшись, не ранена ли подруга. Испанец (45 лет), директор крупнейшей газовой компании - всегда ездит с телохранителями.

Есть среди нас актеры, владельцы цветочных плантаций, коммерсанты, инженеры, военные, топ-менеджеры престижных компаний и тому подобная публика - с деньгами и не очень, объединенная принадлежностью к вполне демократичному племени харлистов . Никто своими деньгами, слава богу, не трясет, когда нужна помощь - не прячутся. Если нужно остановиться в захудалой гостинице за 15 долларов - без проблем. На дороге тебя одного не оставляют. Это уже важно. Все любят однажды сорваться с места. Пошуметь, погрохотать, погулять и вернуться к своей работе, к детям. Домой.