Я только что вернулся и поездка еще в настоящем, просыпаясь дома в Сантьяго, я не сразу понимаю где я, а потом под вечер, наедине с собой, чувствую возвращение теплой волны эмоций, в которых грусть, нежность и надежда становятся строительным материалом времени, которое хотелось бы хоть немного приблизить.



В наших путешествиях не было бы ни малейшего смысла, если бы они не меняли нас. Дороги, которые не приближают нас к самим себе, обязательно служат для бегства от себя. В пути (причем, наверное, в любом значении этого слова) мир выстраивается в виде непрерывной цепочки неслучайностей с одной стороны и неожиданных отвлекающих стимулов с другой. Собрать их воедино, не отклоняясь от маршрута, оставить кусочек себя внутри незнакомых пейзажей и навсегда захватить их частицу с собой, отодвинув немного вперед линию горизонта – вовсе не самоцель, а процесс, являющийся целью. Когда-то было такое выражение: «отправиться искать правду». Лучшие из наших путешествий – всегда в поисках ответов, в поисках правды, что глядя извне часто так похоже на поиски приключений. Приключения искать не надо. Они нас находят сами.

Это дорожные заметки о сумбурной прогулке в Колумбию и Венесуэлу, предпринятый летом 2008 года, чтобы еще немного приблизиться к этому непостижимому и бесконечному миру, который называется Латинской Америкой.

Первая мысль об этом возникла в результате непонимания. 1 марта текущего года колумбийской армией на территории Эквадора был уничтожен лагерь колумбийских партизан, что вызвало в регионе серьезный политический кризис. После взаимных информационных бомбардировок правительств Эквадора, Колумбии и Венесуэлы (к которым позже присоединилась Никарагуа), на северной границе Анд установилось нечто наподобие плохого мира, который мог бы, конечно, оказаться лучше хорошей войны... если бы только не напоминал затишье перед следующей, куда более масштабной операцией.

Моя обычная реакция на любую зарубежную политическую новость – поиск в интернете мнений, контекстов и интерпретаций, чтобы попробовать разобраться - оказалась в этом случае неудачной. Тем временем как левые сайты писали о военном преступлении, тысячи колумбийских читателей в форумах основных периодических изданий страны комментировали убийства партизан, как самые радостные события в своей жизни.

Нет в Южной Америке стран исторически более близких и родственных, чем Колумбия и Венесуэла, и нет в регионе правительств более популярных для населения собственных стран и в то же время более противоположных политически.

Обе страны уже давно дают обильную пищу для журналистской мифологии, от древних рассказов о легендарной стране Эль-Дорадо до нынешних «достоверных свидетельств» о кокаиновых раях, затерянных мирах и множестве политических айсбергов, на чем остановимся позднее.

Целью этой поездки была попытка знакомства с социальной реальностью двух стран, поэтому хотелось избежать туристических маршрутов и интервью с властями. Геометрическая плоскость иследования расположена слева и снизу, а его инструменты – диктофон, фотоаппарат и записная книжка, в силу личной неорганизованности исследователя, оставшаяся без записей.

По мере поиска ответов, происходило нечто наподобие уточнения вопросов. От компьютера я отходил в коридор, где на стене висит большая карта Южной Америки. Я читал названия городов, рек и горных хребтов, пытаясь увидеть невидимые лица и услышать истории, которые ждут быть рассказанными, прикоснуться к чьим-то жизням, не желающим умещаться в цифры статистики.

Несмотря на то, что первые мысли были о Колумбии, стоя перед картой я подумал, что попасть на границу в Венесуэлой и не пересечь ее, стало бы непоправимой глупостью. В ходе поездки стало ясно, наколько удачной оказалась эта идея. Вышло так, что столь разные исторические моменты и проблемы соседних стран, и особенно их провинциальных уголков, как лакмусовая бумага, проявляют реалии жизни соседей, порой почти невидимые изнутри.

Как следует готовить подобные поездки? Первое – это, правильно, контакты. Т.е. их поиск. Особенно, когда на самом деле этих контактов нет. Некоторые знакомые, вроде бы и есть, а самих контактов нет. Выход? Правильно, в Интернете.

Чтобы понять всю абсурдность задачи, необходимо учесть, что насаждаемая колумбийским правительством и подчиненной ему прессой антитеррористическая паранойя не имеет равных в регионе, страна является основным военным форпостом США на континенте, на большей части ее территории армия ведет бои с партизанами, правые «эскадроны смерти» и военные сегодня, как и 50 и 20 и 10 лет назад продолжают «исчезать» оппозиционеров, профсоюзных лидеров и неудобных журналистов...

...И найти через форумы и чаты Интернета совершенно незнакомого человека в Колумбии, способного добровольно взять на себя логистику подобного мероприятия... удалось в первый же вечер. Именно поэтому я начал этот разговор со слов о неслучайностях, хотя если отвлечься от чисто мистического аспекта (именуемого обычно в литературоведческой литературе «магическим реализмом»), думаю, что обменявшись в чате с кем-то незнакомым несколькими значимыми фразами, на самом деле не так уж сложно понять, с кем имеешь дело.

Но когда Лусиана (вымышленное имя той, кому выпало счастье стать колумбийской радисткой Кэт) обращалась к своим контактам с просьбой принять меня и рассказать и показать мне происходящее и они задавали ей естественный вопрос «откуда ты его знаешь?», ответ наверняка доставлял им немало удовольствия.

Венесуэльской частью программы я решил заняться уже в Колумбии, в этом случае уже не требовалось никаких конспиративных ужимок, и действовать можно было исходя только из того, сколько времени останется на Венесуэлу и какой из «контактов» изъявит больше энтузиазма по приему того, кто хуже татарина.

Решив эту задачу с агентурой, оставалось только насытить организм тиамином – витамином В-1, единственным средством от комаров, и значит малярии, денге и прочих тропических прелестей... это проверенная поколениями партизан отрава для насекомых приводит к тому, что «уже на вторую неделю принимания этих таблеток от тебя начнется такая вонь, что ни подойти, ни подлететь к тебе никто не захочет» и получить визы.

Из Колумбии меня предупредили, что если я действительно хочу попасть в некоторые из наиболее интересующих меня мест страны, венесуэльской визы в моём паспорте быть не должно. Часть провинции находится под контролем групп ультраправых боевиков, известных как «парамилитарес», занятых наркотрафиком и борьбой с коммунизмом. Поскольку правительство Уго Чавеса в Венесуэле, за неимением СССР, считается колумбийскими эскадронами смерти главным идеологическим врагом, мне сказали, что по соображениям безопастности, причем не только и не столько нашей, сколько принимающих нас семей - по крайней мере во время пребывания в департаменте Чоко, куда я должен буду просочиться в составе одной из религиозных миссий «и ни с кем и ни при каких обстоятельствах ты не будешь вступать в дискуссии о политике и правительстве, потому что это тебе не туристический Чьяпас», и венесуэльская виза с этой поездкой несовместима.

Буржуазное колумбийское консульство приняло меня прекрасно и без каких бы то ни было бюрократических заморочек в течение дня у меня уже была виза. Венесуэльская сторона изначально никаких опасений не вызывала, тем более, что я неполохо знаю их посольство, т.к. несколько лет назад мы частенько встречались с тогдашним послом Виктором Дельгадо... предстояло только немного объяснить консулу суть намеченного мероприятия и предложить сделать мне визу на вкладыше отдельно или же попросить по внутренним дипломатическим каналам договориться о выдаче мне визы в венесуэльском консульстве в Боготе, после посещения заповедников «парамилитарес»... Рабоче-крестьянское посольство Венесуэлы встретило меня настоящим революционным бардаком... несколько изнывающих от безделия секретарш консульства красили ногти и мучительно не понимали, чего я от них хочу («что значит, вы пришли за визой и просите ее вам не ставить?»). Попытавшаяся улизнуть с боевого поста и перехваченная на лестнице консул, заныла что она еще новенькая и что не компетентна и что у них инструкции... А посол «очень занята и по личным вопросам принять вас не может». В результате нескольких попыток коммуникации, мне дали понять, что мои отношения с «парамилитарес» в колумбийских дебрях - это мои личные проблемы, не входящие в приоритеты венесуэлького представительства в Чили, но в качестве жеста доброй воли, милые девушки с хищными алыми ногтями дали уговорить себя поставить визу не рядом с колумбийской, а на самую последнюю страницу паспорта.

Я подумал, как сильно изменилось это посольство... Неужели на столько же изменилась и страна?

Я помнил это посольство с апреля 2002 года, когда венесуэльская олигархия с помощью продажных СМИ, фашисткой части армейского руководства страны и правительства Буша попыталась свергнуть законное правительство Уго Чавеса.

В первые часы переворота, почти все профессиональные дипоматы посольства поспешили заявить о своей поддержке «новых властей», и единственным, кто нашел в себе порядочность хлопнуть дверью и выйти к нам, (люди стояли по ту сторону посольских ворот со свечами, некоторые с гитарами, другие в слезах... среди них было много чилийцев, во время диктатуры Пиночета нашедших в Венесуэле свою вторую родину), оказался первый секретарь посольства Виктор Дельгадо – почти двухметровый мулат, бывший военный и гражданский лётчик и наверняка один из лучших в Сантьяго танцоров сальсы.

И впервые в латиноамериканской истории, миллионы безоружных венесуэльцев отказались признать власть заговорщиков, вышли на улицы и сорвали переворот. Армия поддержала народ. Находившийся под арестом на военной базе Чавес был освобожден и вернулся в президентский дворец. Дипломаты-перебежчики были отозваны в Каракас и для многих из них этот эпизод стал последним в их дипломатической карьере. А Виктор стал послом, но учитывая нехватку квалифицированных кадров в стране и ни с чем несравнимую медлительность венесуэльской бюрократии, еще несколько месяцев от пробыл фактически один в посольстве, в одном лице выполняя все мыслимые и немыслимые функции, от секретарши до посла...

В этот период посольство было открыто для друзей Венесуэлы и многие из наших знакомых пользовались его пустовавшими залами, офисами и подсобками для проведения политических собраний, культурных акций, музыкальных и театральных репетиций. Прекрасно помню это ощущение праздника, товарищеского сообщничества и легкую непринужденную атмосферу тех времен.

Конец у этой истории такой. В октябре 2006 г. должны были состояться выборы стран в Совет безопасности ООН. От Латинской Америки было две кандидатуры – Венесуэла и Гватемала, представлявшая интересы правительства США. Чилийский президент социалистка Мишель Бачелет собиралась отдать голос Чили Венесуэле. Когда об этом стало известно Христианско-Демократической партии – главному партнеру социалистов в нынешнем чилийском правительстве, лидеры демохристиан пригрозили Бачелет расколом правящего блока, если она посмеет поддержать Чавеса. Она не посмела и Чили при голосовании воздержалась. Через несколько дней после этого Виктор в одном из интервью сказал, что христианские демократы в Чили ничуть не изменились, когда-то они помогли США свергнуть Альенде, а сегодня помогают США бороться против других демократических процессов в других странах региона. Немедленно после этого МИД Чили, руководимый теми же демохристианами, направил венесуэльскому правительству ноту с требованием заменить посла «сделавшего заявления, несовместимые с дипломатическим статусом и вмешавшегося во внутренние дела Чили». Сегодня Виктор Дельгадо посол Венесуэлы в Гондурасе, а в Чили ему на смену прислана дама, не выступающая с заявлениями, ни во что не вмешивающаяся, не узнающая своих старых знакомых и, согласно злым языкам, проводящая большую часть своего свободного времени не на дебатах и репетициях, а в бутиках Буэнос-Айреса.

И вот вам пример того, как личные обиды из-за визы могут превратить любого из нас в мелкого политического сплетника. Да, я вижу, что в этом маленьком вступлении я уделил непропорционально много места Венесуэле... это только для того, чтобы восстановить немного справедливости – больше времени я провел всё-таки в Колумбии, и рассказ о Колумбии может получиться длиннее.